Бэл Алберт - Вся Сила В Усах
АЛБЕРТ БЭЛ
ВСЯ СИЛА В УСАХ
На складе не было окон, не было там и пыли. Кругом коробки с
приемниками, телевизорами. Дверь в торговый зал слегка приоткрыта, за ней
мелькали покупатели, звучали голоса вперемежку с музыкой. Где-то в глубине
магазина стучала пишущая машинка - будто игрушечный барабанщик бил в
бумажный барабан. Удары сыпались быстро-быстро, но вдруг все умолкло,
три-четыре неторопливых всплеска, и опять шальная дробь.
В дверях показалось лицо Асариня. Он крикнул:
- Жан! "Рубин"!
Я вынес "Рубин", потом понадобились две "Сакты", и я изрядно попотел:
чтобы подобраться к "Сактам", пришлось отодвигать ящики.
По складу прошелся директор Ипол, этакий плюгавенький человечишка. Был
он похож на иголку - холодный, остренький, проворный. На меня Ипол не
обратил ни малейшего внимания, я работал здесь второй год, и директор
привык: робот всегда на месте.
- Жан! "Рубин"!
"Рубины" сегодня нарасхват, не засидишься. Командует мною Асаринь,
старший продавец из отдела телевизоров.
По правде сказать, привлечь к себе внимание мне довольно трудно. У меня
очень обыкновенное лицо и нескладная фигура. А кроме того, я робок по
натуре, держусь скромно, чей-нибудь пристальный взгляд приводит меня в
смущение. Для таких, как я, склад - самое подходящее место. Работой своей
я доволен, зарплатой тоже. Пока живу один, вполне хватает.
Дома у меня собрана неплохая библиотека. В свободное время читаю,
изредка хожу в кино или театр.
Кроме чтения, есть у меня еще одна страсть, о которой сейчас расскажу.
Некоторые люди украшают стены картинами, старинным оружием, коврами,
колчанами, масками, а стены моей комнаты завешаны кошельками и
бумажниками. Я даже разделил их на группы. На первом месте - бумажники
знаменитостей, на втором - бумажники искусной работы с орнаментом, а на
третьем - серые, потертые, невзрачные кошельки, не представляющие особой
ценности, зато старые. Самый древний изготовлен в 1860 году, и принадлежал
он моему деду из гильдии маляров. В моей коллекции имеется бумажник
депутата Верховного Совета Бартевица и кошелек киноактрисы Вилмы Ринеты с
ее монограммой. Не подумайте обо мне плохого: кошельки и бумажники добыты
честным путем. Из-за них я забываю свою робость, становлюсь красноречивым,
как Цицерон. Кроме того, на мой день рождения друзья обязаны дарить мне по
бумажнику.
Так проходит время. Мне давно за тридцать, и потому живу тихо, мирно.
"Если ты ничего не достиг до тридцати, не достигнешь и после". Не помню,
кем сказаны эти слова, но я с ними вполне согласен.
Наступило лето, время отпусков. Я взял напрокат палатку, уехал на Гаую,
читал книги, загорал.
Молоко и хлеб покупал на ближайшем хуторе.
В то воскресенье мне не хотелось туда идти, потому что сын хозяина
праздновал свадьбу. Собрался чуть ли не весь колхоз, над полями и
перелесками звучала музыка. Однако у меня вышли все продукты, а до другого
хутора было далеко.
Я решил, купив что нужно, тут же уйти, но хозяйка силком затащила в
комнату. Было неловко, кругом незнакомые лица, но, пропустив
стаканчик-другой, я почувствовал себя свободней. Со странной грустью
смотрел я на невесту, то есть теперь уже на жену. У нее были светлые
волосы и румяное лицо. Помню, еще подумал: все хорошенькие девушки
повыходили замуж, что же остается нам, холостякам?
Опрокинул еще пару стаканчиков, чокнулся с кладовщиком, затем с двумя
бригадирами, с садовником, с плотником, после снова с женихом, то есть
теперь уже мужем.
И только тут пришло в голову, что над
